— Ща нас разрулят, – Дмитрий откинулся на спинку.
К единственным посетителям столовой шёл Азод. Услышав последнюю фразу, он остановился перед молодыми людьми и спросил:
— О чём спор?
— Выясняем, кто бесполезнее из допов, – ответил Максим.
— Понятно, – он сел. – И какие варианты?
— Я считаю, что ихтиандры.
— Почему?
— Сам посуди, – он стал загибать пальцы. — Плавают под водой, на поверхности стараются не появляться, им от этого хреново. Каких-то особых сил типа призвать акул, китов — нету. И что они могут?
— Подводные диверсии, минирование судов, убийство людей под водой, минная разведка и, соответственно, их размещение.
— Вот! – хлопнул по столу ладонью Дмитрий. – И я о том же.
— А твой вариант?
— Пауки.
— Почему?
— Ну, ползает он по стенам, и что? Окно пошире, и сдёрнуть его. Или пулей, стулом, в конце концов. И бежать ему некуда, летать не умеет.
— Даже ты его не сдёрнешь, у них цепкость запредельная, – усмехнулся Азод. – А так, кражи, заказные убийства, прослушка, шпионаж. Никто не ждёт, что на десятом этаже влезут в окно. Если совсем фантазировать, то же минирование. А на счёт летать… есть парашюты. Или натянутые тросы между домами.
— Хорошо. Ничья, – сказал Максим. – Давай твой вариант.
— Мимик.
Дмитрий нахмурился:
— Это кто?
Азод вздохнул и закатил глаза, демонстрируя своё отношение к нежеланию молодёжи учиться. Но всё-таки решил пояснить такие элементарные вещи:
— Невидимка.
— Ты прикалываешься? Почему?
— Бесполезный.
— Почему? – повторил Максим.
— Вы хоть представляете, как это выглядит?
— Ну, раз, – щёлкнул пальцами Дмитрий, – и он невидим.
— Угу. А на два становится невидимой одежда. Так?
— Эээ…
— Вот именно. Соответственно, надо раздеться, избавиться от снаряжения. Не знаю, как вы, а я не очень боюсь голых людей. Конечно, если не одного со мной пола, не сильнее меня и не имеют планов на мою тыльную часть.
Раздались смешки.
— К тому же, – продолжил Азод, – это не невидимость в полном смысле. Мимик что-то вроде хамелеона.
— То есть?
— Подойдя к стене и прислонившись, он станет одного с ней цвета. И надо быть слепым, чтобы не заметить человеческую фигуру, пусть и другого цвета.
— Это да…
— А если северные районы? Допустим, нужно пробраться на военную базу, вокруг снег и минус тридцать. Ладно следы, но голышом бегать по улице в такой мороз? И что будет делать, когда дойдёт? Замёрзшим членом в дверь тыкать?
— Ладно, – усмехнулся Дмитрий. – Ты победил.
— То-то же, – кивнул Азод. – Кстати, тебя давно из карантина выпустили?
— Вчера. Мне и позывной дали.
— Сейчас угадаю… Зомби?
— Вот! – Дмитрий снова хлопнул ладонью по столу и толкнул Максима в плечо. – Видишь? Умный человек догадался сразу. Не то, что некоторые.
— И какие были варианты?
— Огрызок, Джобс. Еврей.
— Так, Огрызок и Джобс я ещё понимаю, – улыбаясь, покачал головой Азод. – Но почему Еврей?
— Да оттяпали чуть кожи, – Максим кивнул на друга – Вроде и жалко, а жить не мешает.
Дмитрий нахмурился:
— Это ты сейчас мою руку с членом сравнил?
— А то ты её в интересные места не совал.
— Да пошёл ты, – засмеялся бугай.
Азод кивнул на руку:
— Осложнений нет?
— Да нормально, – повертел он кистью. – И мозги жрать не тянет, если вдруг беспокоишься.
— С чего мне?
— Да говорят тут всякие.
— И разное, – добавил Максим.
Азод кивнул:
— Это хорошо, что не тянет.
— Но нас пока наблюдают.
— Тебе не одному повезло?
— Угу. Ещё одному в ногу вцепились. Но тоже всё без… странностей.
— А ты куда пропал? – спросил Максим. – А то, как вернулись из Праги, тут же исчез.
— Задание. Вроде.
— Вроде?
— Так, где ты был? – спросил Дмитрий.
— На ПЛОТе, – поморщился Азод. – Спецы попросили откачать воду из баков. Анализы, все дела.
— Так проще взять образцы и здесь всё сделать.
— Забыл, как тебя обратно доставили?
— Такое забудешь. Нас в какие-то скафандры запихнули, потом сразу в карантин.
— Именно. Потому что не знали, как всё произошло.
— А выпустили из-за того, что узнали?
— Предположили.
— Колись.
Внимательно посмотрев на ребят, Азод кивнул:
– Группа неизвестных, предварительно доставив на борт оружие и оборудование, захватила лайнер. Скорее всего, они разделили людей по половому признаку и, добравшись до ПЛОТа, поменяли местами заключённых и пассажиров. После заблокировали систему опреснения и ввели неизвестный препарат.
— Мда, – Максим покачал головой. – Женщины и дети?
— Неизвестно.
— Что за препарат? – спросил Дмитрий.
— Неизвестно.
— А кто-нибудь из… заменённых остался в живых?
— Нет.
— Понятно…
— Дим, вы действовали правильно.
— Знаю, – он посмотрел в глаза Азоду. – Но это были гражданские.
— Уже нет.
— Если это препарат, значит, есть лекарство, антидот…
— Может быть. А может, и нет. Такой вариант ты не рассматривал?
— Лекарство есть от всего.
— Скажи это больным СПИДом и раком.
— Макс подключил бы Тару.
— Зачем? – удивился Максим.
— Она же Создатель и всё такое.
— Наверное, тут нужен гений в химии, а она шарит в технике.
— Ладно, – вздохнув, кивнул Дмитрий. – Мы всё сделали правильно, другого выхода не было. И всё равно гадко.
Пока ребята задумчиво молчали, Азод сходил за чашкой кофе. Сел обратно и, сделав глоток, кивнул Максиму:
— Ты, кстати, не расслабляйся.
— Почему?
– У тебя задание.
— Какое?
— Дождёмся Ассоль, и я всё расскажу.
— Мы? Вдвоём? И всё?
— Да, – он усмехнулся. – Об не едет.
— Добро пожаловать в самостоятельную жизнь, — усмехнулся Дмитрий.
— Первый выход прошёл неплохо. Теперь посмотрим, как будете действовать без прямых указаний.
— Здорово. Наверное, – хмыкнул Максим. – И когда она придёт?
Азод посмотрел на часы:
— Скоро. Ты не переживай, времени полно, самолёт только завтра.
— Опять будем смотреть видео?
— Нет.
— Не скажу, что расстроен.
Через полчаса к столу подошли Ассоль и Об. Девушка села рядом с отцом, а латыш медленно обвёл взглядом мужчин, задержавшись на Максиме. Наконец он посмотрел на Азода и сказал:
— Я против.
— Не сомневаюсь, – пожал тот плечами. — Если тебе что-то не нравится, обратись к Зикимо.
— Обязательно.
Вздохнув, Ассоль спросила:
— Ты считаешь, что я не справлюсь?
— Нет, – он кивнул на Максима. — Я не хочу, чтобы ты ехала с… этим.
— Почему? Он получил допуск, выполнил задание. В одиночку, – она нахмурилась. — Или ты мне в чём-то не доверяешь?
Усмехнувшись, мужчины ждали, как ответит Об, попавший в женскую западню. Понимая, что в любом случае она поедет, он сказал:
— Доверяю.
— Тогда не вижу никаких причин для твоего недовольства.
Он бросил злобный взгляд на продолжавших ухмыляться, кивнул девушке и, развернувшись, направился к дверям. Дмитрий прищурился:
— Как-то ты с ним… лихо.
— Достал. С тех пор как узнал, что с Максом едем, всё что-то высказывает.
— Экий ревнивец, – усмехнулся Азод. – Даёшь поводы?
— Папочка, как-то ты поздно решил заняться моим воспитанием. Или у тебя просто нездоровый интерес с кем я сплю?
Над столом повисла тишина.
— Понятно, – кивнул оперативник. — Тогда к делу.
Дмитрий нахмурился:
— Эээ… Вы прям здесь?
— А почему нет?
— Уходить я не собираюсь.
— Да и не надо. Секрета нет, да и информации мало.
— Ближе к делу, – поторопила Ассоль. – Куда отправляемся и зачем?
— В Ленинград…
— Куда? – нахмурилась девушка.
— В Санкт-Петербург, – сказал Азод и усмехнулся. – Привычка.
— Макс, тебе везёт, – сказал Дмитрий.
— Почему?
— Считай, в родных краях побываешь.
— Прям совсем рядом, всего шестьсот километров.
— Ну, явно ближе, чем сейчас.
— Может, вы позже это обсудите? – сказала Ассоль. – У нас сейчас более важные дела.
— Замолкаем.
Девушка посмотрела на Азода:
— Что там?
— Поступила информация о серии из пяти убийств.
— С чего вдруг мы? – удивился Максим. – Может, там маньяк объявился, или счёты кто-то сводит.
— Судя по ранам, нападал анималист. Причём конкретно поехавший.
— Почему?
— Жертв не просто загрызли. Их ели.
— Весело, – поморщился Дмитрий. – Сплошной каннибализм.
— Он считает себя хищником, – кивнул Азод. — Выходит на охоту.
— С чего лучше начать? – спросила девушка.
— Это ваше дело.
— Записи с камер?
— Видно, что ты в России не была. Камеры либо не работают, либо их просто нет. А запись с частных удалят, прежде чем полиция что-то затребует.
— Удалят видео преступления?
— Кто его смотреть будет? Неделю полежало, и в утиль.
— Ладно, – сказал Максим. – Что по нашему размещению?
— Как всегда гостиница. В этот раз служебная. Комнаты разные.
— Ещё бы, – хмыкнул Дмитрий.
— Это обычная практика при разнополых напарниках.
— О, тогда… это… не важно.
— Работать будете с местным судмедэкспертом.
— Врач? – удивилась Ассоль. – На нас работает гражданский?
— В первую очередь он работает на местную полицию, а потом уже на нас.
— Но почему врач?
— Я тебе расскажу, пока лететь будем, – сказал Максим.
— Хорошо. Что ещё?
— Да всё, – развёл ладони Азод. – Вся информация у вас. Прибудете на место и действуйте по обстоятельствам.
— Мда, негусто.
— Что есть.
— Ладно, вы тут продолжайте, – Дмитрий встал, – а я пошёл.
— Куда? – спросил Максим.
— Да пойду узнаю, вдруг и меня куда направят. Тем более всё важное я услышал.
— Давай.
— Я тоже пойду, – встала Ассоль.
Они ушли, и парень спросил:
— Совет дашь?
— На тему.
— Ну, вообще, по заданию.
— Будь осторожен.
— И всё?
— А это самое главное.
— Ладно, тогда и я пойду.
— К Таре?
— Не, меня к ней не пускают.
— С чего вдруг?
— Она каким-то образом попала на закрытые уровни.
— Ничего себе. А Зикимо?
— Разрешил.
— Что она там делает?
— Понятия не имею. И если честно, не хочу знать.
— Кстати, ты ещё языки учил?
— Угу.
— И как?
— Попробуй сам. Голова теперь не болит. Хотя ещё слегка мутит.
— Как будет время. Ладно, иди уже.
Максим махнул рукой на прощание и сделал шаг к выходу. Уже на пороге до него донёсся голос Азода:
— Подожди.
— Что?
— Если что, звони. Я здесь ещё пару дней точно.
— Хорошо.
Выйдя из столовой, он вернулся к себе в комнату, быстро собрал вещи и лёг на кровать. Включил телевизор, несколько раз переключил каналы, не увидев ничего достойного, выключил и достал планшет. Через пару часов блуждания в сети выключил свет и постарался уснуть.
Он вертелся в кровати, пытаясь выбрать удобную позу, переворачивал холодной стороной подушку, скидывал и натягивал одеяло. Провозившись несколько часов, он опять включил телевизор, надеясь, что бормотание из динамиков поспособствует сну. Уже под утро, когда на улице только наметился рассвет, он провалился в беспокойный сон.
Вскочив по сигналу будильника с тяжёлой головой, быстро принял душ, подхватил сумку и вышел. Пройдя уже привычными коридорами, в которых практически не встречалось людей, поднялся на лифте на первый этаж и вышел на улицу, где ждала Ассоль.
— Как спалось?
— Так себе, – ответил Максим. – На служебной или такси?
— Кто тебя повезёт?
— У нас же водительские есть.
— А кто машину вернёт обратно?
— Логично. Пойдём ловить?
Девушка усмехнулась:
— Уже вызвала.
— Зачем тогда спрашивала.
Они вышли за огороженную территорию и через несколько минут сели в подъехавшую машину. Доехав до аэропорта, расплатились с водителем и направились в терминал. В этот раз проходя контроль, Максим нервничал. Первое самостоятельное задание, пусть и с напарником. Успокаивало, что он не один в такой ситуации.
Полёт прошёл без эксцессов. Самолёт не трясло и не пришлось краснеть перед девушкой, рассказывая про страх полётов. Хотя перед снижением появилось желание выпить успокоительного. Или просто выпить.
В аэропорту Санкт-Петербурга Ассоль порывалась согласиться на предложение первого же таксиста, но Максим, бесцеремонно схватив девушку за руку, повёл её прочь из здания.
— Ты чего?
— Ну их нахер, – выйдя на улицу он отпустил её руку. – Сделаем по-другому.
— Как?
— Вызовем сами. Зачем платить в несколько раз больше?
— Нам возместят.
— И что? Надо давать наживаться разному сброду?
— Ладно, как хочешь, – она посмотрела по сторонам. – И куда мы сейчас?
— Пойдём к выходу, – он достал телефон. – Сейчас закажу.
— И сколько нам ждать?
Максим посмотрел на экран:
— Десять минут. Как раз дойдём до въезда на парковку.
— Веди.
Дойдя до шлагбаумов, они сели в подъехавшее такси. Чуть полноватый водитель несколько раз порывался завести беседу, но нарывался на сухие ответы без намёка на продолжение, так что разговор умер в зародыше. Пользуясь тишиной и отсутствием внимания, они рассматривали город.
Заволоченное тёмными облаками небо не пропускало солнце. От этого замершие в прошлом веке здания казались мрачными, холодными. И живыми. Наполненные великой историей, давили взглядом окон на приезжих, заставляя представлять, как тут было раньше. Какие люди ходили по мостовым, ездили по дорогам. Веселились, танцевали. Жили. Прятались в развалинах домов. И умирали. Город разрешал смотреть и впечатляться.
— Красиво, – сказал Ассоль. – Только как-то… хмуро.
— Погодка не задалась, – подал голос водитель. – А так у нас хорошо. Завтра обещают солнце, так что сможете на экскурсию сходить.
— У нас работа.
— И что? Питер не зря назвали культурной столицей. Закончите с делами и сходите в Эрмитаж или в Петропавловскую. Могу оставить номер…
— Не надо, – перебил Максим.
— Ну, как хотите, – водитель бросил взгляд на навигатор и показал рукой на огороженное здание. – Кстати, уже приехали.
— Спасибо, – сказала девушка, вылезая из машины.
— Это случаем не гостиница МВД? – спросил таксист.
— Ага, – ответил Максим, передавая деньги.
— О, так вы из этих…
Не обратив внимания на фразу, он догнал Ассоль. Пройдя в свежеокрашенное здание и предъявив документы мрачным охранникам с автоматами, они зарегистрировались у молчаливой женщины с сжатыми в тонкую линию губами. Подойдя к лифту, Максим спросил:
— Что сейчас делаем?
— А какие предложения?
— Можно отдохнуть, поужинать и начать уже завтра, – он посмотрел на часы. – Или прямо сейчас позвонить эксперту и напроситься в гости.
— Второе, – двери лифта открылись. – Встречаемся через пятнадцать минут внизу.
— Хорошо.
Он зашёл к себе, быстро разобрал сумку и положил вещи в шкаф. Спустившись и выйдя на улицу, молча ждал, вдыхая пропитанный сыростью воздух. Ассоль появилась через заявленное время, и Максим набрал номер эксперта.
— Слушаю, – глухо раздалось в трубке.
— Это Филин, из Интерпола. Занят?
— Я всегда занят. Чё хотел?
— Поговорить.
— По поводу?
— Анималист.
— Ой, бля, так вы из Отдела?
— Да.
— Так бы сразу и сказал.
— Я же сказал, что из Интерпола.
— А я ебу, чё тебе надо? Может, у нас тут в окочурившихся бомжах террорист валяется? Ладно, записывайте адрес и быро ко мне.
— Эээ… Что так вдруг?
— Ещё один жмур нарисовался. Как раз по вашу душу.
— Диктуй.
— Жду, короч.
— Мда, – посмотрел он на замолчавшую трубку. – Культурная столица.
Вызвав такси, Максим назвал адрес, и они направились к судебно-медицинскому центру. Обшарпанное здание с обвалившейся кое-где краской, с очередными охранниками на входе казалось мрачным. Внутри их встретил запах дезинфицирующего средства, с трудом перебивающий запахи крови, испражнений и гнили. Привкус смерти. Подойдя к кабинету эксперта, Максим постучал.
— Чё?
Они вошли. Перед ними сидел худой, заросший щетиной мужчина в очках. Окинув парочку хмурым взглядом, он буркнул:
— Ну?
— Мы из Отдела.
— Яша, – представился эксперт и встал. – Пойдёмте.
Он провёл их до железной двери с приклеенным скотчем листом с корявой надписью «разделочная». Максим кивнул на вывеску:
— Посетителей не смущает?
— Кого?
— Родственников.
— Кто их сюда пустит? Здесь, кроме санитаров и нас, никто не ходит.
Яков открыл дверь и зашёл в помещение. Щелкнул выключатель, добавляя света в холодную комнату с жёлтыми кирпичными стенами и выложенным плиткой полом. Три металлических стола с каменным основанием у изголовья, два из которых пустовали, стены, с приставленными железными тумбами с непонятными приборами, стальные ящики с пугающими инструментами. Расположившиеся на врезанных в бетон шурупах рамки со схематичными разрезами частей тела. Подойдя к столу с накрытым трупом, он отработанным жестом скинул полотно:
— Знакомьтесь, номер шесть.
Вздохнув, Ассоль отвернулась. Максим поморщился от открывшегося зрелища, стараясь проглотить комок, возникший в горле. На столе лежала голая женщина с биркой на запястье. Левая нога от бедра представляла собой обглоданную кость и просто лежала рядом. Вместо груди зияла дыра с осколками рёбер. В шее отсутствовал кусок, открывая взгляду покрытый кровью позвоночник.
— Вы первый раз что ли? – посмотрел на них Яков. – Пиздец, приехал детский сад. Вы тут не попадаете?
— Нет, – глухо ответила Ассоль, повернулась к трупу и указала на срез верхней части головы. – Это что?
Эксперт окинул взглядом тело и нахмурился:
— В смысле?
— Что у неё с головой?
— Стандартная процедура, – он потянул за лоскут кожи на животе, открывая внутренности. – Как и это.
— Блядь, – не выдержала девушка и выбежала в коридор.
Максим прикрыл веки, стараясь обуздать желудок. Глубоко вздохнув, он открыл глаза и наткнулся на усмехающийся взгляд Якова. Эксперт указал на ржавое ведро рядом с дверью:
— Блевать туда.
— Нормально, – сглотнув, ответил Максим.
— Как знаешь, – он пожал плечами. – Эту ждать или рассказывать?
— Подожди, – парень открыл дверь в коридор и наткнулся на бледную девушку, стоящую у окна. – Ты как?
— Сейчас, – она сделал несколько глубоких вздохов и сцепила зубы. – Пойдём.
Вернувшись, они увидели, как Яков капает что-то из пузырька на два бинта, зажатых в щипцах. Закрутив бутылочку, он протянул инструменты оперативникам:
— Держите.
— Это что? – спросила Ассоль.
— Нашатырь.
Кивнув, девушка взяла щипцы, поднесла к носу. Тряхнув головой от резкого запаха, она сказала:
— Рассказывай.
— Женщина, белая, – он усмехнулся, – на вид лет тридцать. Обильные рваные раны на левой ноге и в области груди и так далее. Смерть наступила вследствие… да выбирайте любой вариант. Хотите — болевой шок, хотите – раны, не совместимые с жизнью. Ещё не забывайте про обильную потерю крови. И кстати, с вас бутылка. Вернее, четыре.
— Почему четыре? – удивился Максим.
— Ну, одна мне.
— А остальные?
— Ты хоть представляешь, каким психом я выглядел, когда просил отдать мне предыдущие тела? И либо я проставляюсь и пизжу про научную работу, либо идите нахуй, и я с вами больше не работаю.
— Хорошо, – он кивнул. – Тебе деньгами или мне самому занести?
— Да всё равно. Мне главное проставиться.
— Тогда так, – Максим достал из кошелька четыреста евро, покрутил головой в поисках места, куда можно положить деньги, и бросил на кипу бумаг на столе. Убрав кошелёк, он кивнул на труп. – Остальные также?
— Да, – Яков тоже посмотрел на тело. – Более-менее. И знаете что странно?
— Что?
— Подойдите.
— Я отсюда вижу, – сказала Ассоль.
— А ты?
Максим постарался изобразить небрежный вид и подошёл к столу. Яков хмыкнул и кивнул на развороченную грудь:
— Вот.
— Эээ… И что?
— Реально? – удивился эксперт и перевёл взгляд с парня на девушку. – Вы с анималистами когда-нибудь работали?
— Нет, – ответил Максим.
— Блядь. А нормальных в Отделе не осталось?
— Не хватает людей, – ответила Ассоль. – Радуйся тому, что есть.
— Вот бл… — Яков вздохнул. – Ладно. Короче. Нападавший явно крупный экземпляр. Прям здоровяк.
— С чего решил? – спросил Максим.
— Мне приходилось осматривать тела, оставшиеся после поехавших блоховозов, там размеры укусов значительно меньше. А если вспомнить, что они меняют облик, но не вес, то нужно искать настоящего бугая. Раза в два больше любого из вас. Если не в три.
— Жертвы только женщины?
— Не. Пару мужиков тож пожрал.
— И давно началось?
— Да пару недель как.
— Все в одном месте?
— Рядом.
— У жертв есть что-то общее? – спросила Ассоль.
— Понятия не имею.
— Как так?
— А с хера ли я должен…
Максим посмотрел на вяло переругивающихся людей, выясняющих кто и что обязан делать, и в голове появилась шальная мысль. Осторожно положив руку на стол, он бросил очередной взгляд на разговаривающих и коснулся пальцем кожи мёртвой девушки.
Должно сработать. Трофеи являются по сути «мёртвыми», ведь их собрали с людей. Изъяли. Медленно выдохнув, он потянулся к чужому сознанию. Пустота. Казалось, что способность подвела, но спустя мгновение издалека стало проступать знакомое ощущение чужого присутствия. Далёкая искра в темноте сознания. Ещё немного усилий, чтобы добраться до живых воспоминаний.
В правом боку и голове возникла лёгкая боль. Списав это на напряжение, он продолжил. Сильнее. Глубже. До впившейся в тело агонии.
— Чё за… – обернулся эксперт.
Он посмотрел на рухнувшего парня, кричащего и держащегося за голову.
— Что с ним?! – вскрикнула Ассоль.
Яков подскочил к Максиму, приподнял веко и выругался, увидев закатанные зрачки. Парня начало трясти, на губах выступила пена.
— Блядь, он припадочный?!
— Нет, – подскочила к Максиму девушка и опустилась рядом. – Что с ним?
— Я ебу?! Да где, бл… — открыв очередной ящик, Яков достал маленькую жестяную коробочку. – Держи его! Закатай рукав!
— Зачем?
— Делай бля!
Достав из упаковки шприц и насадив иглу, он проткнул резинку на горлышке пузырька и набрал жидкость. Подскочив к Максиму, нащупал вену на сгибе локтя и сделал укол.
— Что это? – спросила Ассоль.
— Ты в жопу даешь?
— Что?!
— Тогда не задавай глупых вопросов.
Через минуту Максима перестало трясти. Дыхание постепенно выровнялось, в мышцах прошла судорога, и он обмяк на полу.
— Как он? – спросила Ассоль.
Яков коснулся пальцами шеи, вновь заглянул под веко и приложил голову к груди:
— Пока нормально. Чё это было?
— Не знаю.
— Охереть, – он почесал затылок. – Так, ладно, надо думать…
— Ты можешь его в чувство привести?
— А если опять припадок?
Они кивнула на стол с пузырьком:
— Вколешь ему ещё порцию.
— Чтобы у него сердце ёбнулось?
Максим застонал и попытался открыть глаза.
— Нихера себе, – удивился Яков. – После такой дозы в отрубе валяются по полчаса.
— У него быстрый метаболизм, – сказала Ассоль, помогая сесть напарнику.
— Ты хоть знаешь, что такое метаболизм? – буркнул эксперт и присел рядом. Вновь заглянул в глаза и взял за запястье. – Ты как?
— Нх…
— Я так и понял.
— Что произошло? – спросила Ассоль.
— Голова заболела, – прохрипел Максим.
— Нихера у тебя мигрень, – хмыкнул Яков. – А может, ты на трупы так реагируешь? С оттягом, так сказать. Встать можешь?
Максим кивнул и медленно встал. Его чуть шатало, ноги трясло, в голове проскакивали вспышки боли. Но несравнимо слабее, чем во время приступа. Бросив взгляд на труп, он вздрогнул, сделал шаг к выходу и едва не рухнул. Его успели подхватить под руки. Закрыв глаза, он переждал новую порцию боли и выпрямился.
— Нормально.
— Мож в больничку? – предложил Яков.
— Скоро пройдёт.
— Это растяжимое понятие.
— Минут пять, – надеясь, что так и будет, парень высвободился из поддерживающих рук. – Всё, стою.
Сделав пару неуверенных шагов, Максим ощутил, как слабость отступает.
— Ладно, – посмотрел он на эксперта. – Мы закончили.
— Ещё бы, – кивнул Яков. – Езжай хотя бы отлежись. А то ко мне на стол приляжешь.
— Сплюнь, – Максим посмотрел на Ассоль. — Поехали.
Хмурившаяся девушка кивнула и уже на выходе бросила за спину:
— Пока.
Выйдя на улицу, Максим с удовольствием вдохнул свежий воздух, достал телефон и вызвал такси. Всю поездку в машине царила тишина, лишь Ассоль бросала настороженные взгляды на соседа. Даже таксист, поглядывающий в зеркало на странных пассажиров, не пытался завести разговор.
Зайдя в гостиницу, они получили ключи у женщины с недовольным лицом и поднялись на свой этаж. Отперев дверь, Максим собрался попрощаться, когда девушка прошла мимо него в глубь комнаты.
— Ты чего?
— Давай-ка я с тобой побуду, – сказала она.
— Зачем?
— Понаблюдаю.
— Я в порядке.
— Точно. Каждый день в припадке бьёшься.
— Ладно, – решил закончить препирательства Максим, увидев кровать, на которую можно рухнуть. – Делай что хочешь.
Он упал лицом на подушку. Через несколько минут воздуха стало не хватать и пришлось повернуть голову. Ассоль сидела за столом и настороженно смотрела на парня.
— Если что, откидываться не собираюсь.
— Что делать?
— Умирать.
— Хорошо, что предупредил. Так что это было?
— Ты о чём?
— Не изображай дебила. Что произошло в морге?
— Уже говорил, заболела голова.
— И всё?
— Да.
Он повернулся к стене и замолчал. Что именно случилось в морге, и почему? Внезапная неудача или что-то иное? Ведь с трофеями, доставшимися от отца, такого не происходит. Или они получены ещё от живых? Тогда он почувствовал смерть?
— Ладно. Не хочешь — не говори, – донёсся скрип, когда девушка встала со стула. – Но в следующий раз предупреждай.
— Обязательно.
Максим услышал стук каблуков по полу и едва скрипнувшую входную дверь. Ещё полчаса ему понадобилось, чтобы остатки боли в голове выветрились. Но и после этого присутствовал некий отголосок в глубине сознания.
В какой-то момент в голове родилась пугающая мысль, что теперь он не сможет использовать свои возможности. Максим решил испытать какой-нибудь трофей. Только осторожно. Каждое мгновение ожидая появления боли. Но всё происходило как раньше. Небольшое внутреннее усилие, и вот уже чужая память и навыки предстают перед ним в полной красе. Он пришёл к выводу, что действительно почувствовал, что такое смерть.
Так он провалялся до вечера, обдумывая и приходя в себя. Лишь подступившее чувство голода заставило его подняться. Спустившись на первый этаж и подойдя к близнецу недовольной женщины в регистратуре, он спросил:
— Не подскажите, где здесь можно поесть?
— Кафе за углом, – раздался гнусавый ответ.
— Спасибо.
Выйдя из гостиницы, Максим свернул за угол и зашёл в кафе. Помещение заливал тусклый жёлтый свет, льющийся из старых выцветших плафонов. Немногочисленные посетители не самого опрятного вида тихо ужинали. К своему удивлению, за одним из столов он увидел Ассоль. Девушка сидела перед множеством пустых чашек и с выражением глубокого разочарования ковырялась в тарелке.
— Думаешь, насколько это съедобно? – подойдя к ней, спросил Максим.
— Нет, что ты, – она зачерпнула пюре вилкой, подняла руку, и картофельная жижа просочилась сквозь зубья. – Просто ошиблась с прибором.
— Могу захватить.
— Тоже хочешь рискнуть и отведать местной… кухни?
— Я бывший студент, так что вырос на шаурме. Поверь, это меня не пугает.
— Ну ладно, тогда захвати мне ложку.
Он сходил за подносом, заказал и получил еду у размалёванной поварихи и, оплатив заказ на кассе, вернулся к Ассоль. Протянув девушке ложку, сел и кивнул на чашки:
— Любишь чай?
— Это кофе.
Окинув взглядом количество пустой тары, он сказал:
— Про бессонницу слышала?
— Кто тебе сказал, что я собираюсь ложиться?
— Даже так, – он разрезал котлету по-киевски, из которой вместо масла потекла вода. – И чем ты собралась заняться?
— Прогуляться по ночному городу.
— По местам преступлений?
— В том числе.
— А меня предупредить?
— Зачем? – она усмехнулась. – У тебя мигрени, так что я и сама могу справиться.
— Можешь, – кивнул Максим. – Только смысл рисковать?
— Нового припадка не будет?
— Обойдёшься.
— Ну, смотри сам. Но пойдём раздельно.
— Я так раздражаю?
Она улыбнулась:
— Нет. Охватим большую площадь. Смотри, — на столе появилась карта с отметками мест преступлений, и Ассоль указала на три точки. — Я проверю эти точки, ты остальные.
— Хорошо. Когда выдвигаемся?
— Через, – она достала телефон и посмотрела на экран, – пять часов. Яша сказал, что все убийства происходили с часу до двух ночи.
— И нафиг ты тогда столько кофе выпила? Времени ещё полно, могла спокойно подремать.
— Днём выспалась.
— Когда успела?
— Пока ты валялся. Я как к себе зашла — мгновенно отрубилась. Проснулась час назад. Так что вполне способна гулять всю ночь.
— Тогда разбуди меня в одиннадцать.
— Думаешь, уснёшь?
— Хотя бы попытаюсь. Если что, в одиннадцать пойду заливаться кофе.
— Договорились.
В отличие от девушки, Максим без особой неприязни съел ужин. Обычная еда для столовой, приходилось есть и похуже. Закончив с ужином, он вернулся в комнату, лёг на кровать и быстро провалился в сон. Из темноты забытья его вырвал настойчивый стук в дверь.
Тяжело поднявшись, словно не отдыхал, он пошёл открывать.
— Ну, ты чего? – спросила Ассоль. – Уже минут пять долблюсь. Всех соседей перебудила.
— Ща, всё. Проснулся.
— Да вижу. Готов?
— Секунду, – зайдя в комнату, он надел кобуру с пистолетом и вернулся к девушке. – Пошли.
Выйдя на улицу, девушка усмехнулась:
— Опять такси?
— Пешком далеко.
Она вздохнула:
— Ладно.
— Что так не радостно? Или ты хотела город посмотреть?
— Успею.
Дождавшись очередного такси, они доехали до места, где предстояло разделиться. Расплатившись и выйдя из машины, Максим замер:
— Блин.
— Что?
— Связь.
— Блин.
Он огляделся, и указал на работающий магазин связи:
— Во, пойдём.
— Хорошая мысль.
Пополнив счета и купив гарнитуры, они вышли на улицу. Максим подключил наушник и позвонил девушке:
— Как слышно?
— Нормально.
— Вот и связь наладили.
— Ага. Я пошла по своим точкам.
— Только аккуратнее.
— Я взрослая девочка.
Они разошлись, и в наушнике Максима раздавался шелест микрофона, трущегося об одежду. Он дошёл до первой точки. Обычный глухой двор с плохим освещением, каких полно в любом городе, с единственным проходом внутрь. Молчаливые тёмные окна настороженно смотрели на человека. Начав обход, сказал в микрофон:
— На первой точке.
Обойдя территорию, не заметил ничего странного. Даже место убийства уже не различишь, частый дождь смыл кровь с асфальта. Никаких странных людей, огромных собак. Вообще никого.
— У меня ничего.
— Тоже, – ответила Ассоль.
— Иду дальше.
На середине пути в наушнике раздался голос девушки:
— Как думаешь, будет дождь?
Он немного помолчал, прежде чем ответить:
— Необычный способ начать разговор.
— Да просто спросила.
— Обычно про погоду говорят, когда все остальные темы исчерпаны. А мы и так молчали.
— Ну и ладно.
Максим усмехнулся:
— Обиделась что ли?
— Нет.
— Ладно, что хотела? Только не надо про погоду.
— В чём у всех проблема с Янисом?
— С кем?
— С Обом, – раздался вздох.
— Ух ты, первый раз слышу его имя.
— Я вопрос задала.
Он старался подобрать вежливые слова, но плюнул на это дело и ответил:
— Он мудак.
— Ему в детстве было нелегко.
— Ты это говоришь сироте?
— Да. Извини. Но Янису постоянно доставалось. Ты знаешь, как он выглядит?
— Рассказывали.
— Кто?
— Это важно?
— Нет. В общем, из-за его вида над ним всегда издевались.
— Каким боком это относится ко мне или к любому другому сотруднику?
— Никаким. Я просто пытаюсь объяснить.
— Слушай, это конечно здорово, что ты его защищаешь, но не стоит. Чтобы ты не говорила, он не изменит поведения. Соответственно, не изменится и отношение к нему.
Раздался тяжелый вздох:
— Понимаю.
— Кстати, ты сейчас где?
— Обхожу вторую точку.
— Ничего подозрительного?
— Только пара бездомных, да придурок какой-то.
— Что за придурок?
— Да про бога что-то спрашивал.
— Иеговист что ли?
— Не знаю, я…
Из наушника донёсся рык, прервавшийся вскрик и глухой удар. Максим замер:
— Ассоль? Ассоль?!
В ответ раздавалось взрыкивание, треск материи и хлюпанье, словно кто-то отрывает кусок сырого мяса. Закрыв глаза и вспомнив точку, которую проверяет девушка, он побежал. Плохо ориентируясь в городе, он забежал в глухой несквозной двор. Выбежал на улицу, обогнул дом и помчался дальше. Из наушника больше не доносилось ни звука.
Проскочив арку нужного входа, он открутил крышку фляги, потянулся к трофею и достал пистолет. С напряжёнными до предела нервами Максим всматривался в темноту, готовый действовать.
Под присмотром испуганных окон он медленно обходил замерший двор. Если жители что-нибудь и слышали, то не подали виду. Их можно понять, здесь физически ощущался разлитый вокруг страх. Упомянутые бомжи пропали, видимо сбежали, когда всё началось. Проходя вдоль стены дома, он чувствовал, как усиливается едкий запах мокрой собачьей шерсти. Ещё несколько шагов — и из темноты на асфальте проступило тело.
Ещё не до конца веря в случившееся, он вертел головой в поисках опасности и медленно подходил к девушке. Окружающий мрак не позволял определить, насколько всё плохо. Он вновь огляделся. Ни движения, ни звуков. Лишь где-то вдали слышался шум машин, едущих по улицам спящего города.
Освободившись от трофея, он достал телефон и, включив фонарь, осветил девушку. И замер. Залитое кровью поломанное тело с вырванными кусками мяса лежало на земле. Темная лужа медленно расползалась по асфальту под лежащей девушкой. В плече зияла дыра с вырванными кожей, мышцами и костьми. Обглоданная грудная клетка и развороченный живот, в котором виднелись исходящие паром внутренности. Несколько укусов на ногах, то ли в спешке, то ли для пробы. Левая рука просто отсутствовала.
Он с ужасом смотрел на изуродованную Ассоль. Секунда. Две. Пришло осознание случившегося, и он отвернулся, изрыгая ужин. Вытерев рот, бросил очередной взгляд на девушку, тут же отвернулся и выключил свет на телефоне. В темноте подкралась мысль, что это просто обман зрения, и всё не так ужасно. Посмотрев на силуэт тела, он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Вздохнув и сплюнув наполнившую рот горечь, он набрал номер.
— Да?
— Азод я… — он посмотрел на тело. — Тут… Я не знаю…
— Что случилось? – насторожился собеседник.
— Ассоль, она… Её…
— Говори.
— Её убили.
После минутного молчания ему ответил холодный голос:
— Ещё куда звонил?
— Нет, я…
— Где ты?
Он назвал адрес.
— Оставайся на месте, сейчас приедут местные полицейские. До моего прибытия никаких действий.
— По…
Он удивлённо посмотрел на ответившую гудками трубку. Взгляд постоянно натыкался на Ассоль. Сглотнув вновь подступившую горечь, отошёл, позволяя темноте скрыть тело. Он не мог смотреть на человека, с которым говорил несколько минут назад. И который теперь лежит здесь.
Мысли постоянно возвращались к мёртвой, и в попытках их отогнать он не заметил, как во дворе появились одетые в форму люди. Заплясали лучи фонарей, выхватывая окровавленное тело. Он зажмурился от ударившего по глазам света. С рукой на открытой кобуре к нему подошёл один из полицейских:
— Филин?
— Да.
Кивнув, он оставил Максима одного и направился к телу. Вокруг засуетились люди, прибывали новые. Вокруг тела образовалось столпотворение: нервное мельтешение полицейской формы и гражданской одежды. Убийство сотрудника Интерпола взбудоражило местные власти. Появились криминалисты, среди которых мелькнул Яков. Он не подошёл, но встретившись взглядом с Максимом, кивнул.
Сменялись полицейские, ненавязчиво пытающиеся допрашивать. Без намёка на давление. Знали, что едут представители Интерпола, которые зададут вопросы. Но и они хотели обезопаситься. Или урвать кусок славы, когда дело раскроют.
Во дворе появились медики и засуетились вокруг Ассоль. К ним присоединился Яков, и Максим подошёл к нему:
— Можно тебя?
— Эээ… — эксперт бросил взгляд на собеседника, дождался кивка от руководителя группы и указал в сторону. – Давай.
Отойдя от людей, Яков спросил:
— Что?
— Ты как здесь оказался?
— Азод позвонил, сказал осмотреть здесь всё.
— Ничего не нашёл?
— Пучок шерсти.
— Где?
— В руке, – махнул в сторону девушки Яков.
Максим посмотрел на тело:
— Не вижу.
— В другой руке.
Сглотнув, парень сказал:
— У меня есть просьба.
— Ну, давай.
— Мне нужен этот клочок.
— Зачем?
— Нужен.
— Блядь, ты представляешь, о чём просишь? Это улика. Пусть и херовая. Да меня твои же выебут.
— Не выебут, – поморщился Максим. – Скажешь, мне отдал.
— Нет.
— А если не можешь отдать всё, хватит волоса.
— Да зачем, блядь?
— Просто сделай. Пожалуйста.
Яков внимательно на него посмотрел.
— Хуй с тобой. Но ты будешь должен.
— Договорились.
Повернувшись, Максим увидел, как на носилках уносят Ассоль. Проследовав за медиками, он залез в машину скорой помощи. Удивлённый таким поведением врач спросил:
— Вы кто?
— Напарник.
— Может вам лучше с остальными, – он кивнул на полицейских. – А то мы в морг.
— Поехали.
Пожав плечами, врач отдал команду водителю, и машина поехала. Двигаясь по ночным улицам, Максим на каждом повороте хватался за поручень на крыше, чтобы не свалиться с неудобного сиденья. Он то и дело бросал взгляд на девушку, пристёгнутую к носилкам и накрытую простынёй. И тут же отводил глаза на проплывающие дома.
Автомобиль остановился у здания, где ещё днём они исследовали труп и задавали вопросы. Он не пошёл за санитаром, катящим тележку с Ассоль. Незачем ему видеть, что будут делать с телом. Но и возвращаться в гостиницу не было желания. Сев на неудобный стул, он достал телефон. Позвонить Азоду? Зачем? Что он скажет? Лучше просто дождаться, когда оперативник прибудет.
Продолжая держать в руке телефон, он уснул. Выжатый стрессом организм просто отключился. Пока Яков не коснулся плеча:
— Эй.
— Да, – Максим огляделся и провёл ладонями по лицу. – Что?
— Вот, – он протянул маленький запечатанный пакет. – Как и просил.
— Спасибо.
— И всё же, нахер он тебе?
— Найду того, кто это сделал.
— Как?
— Неважно.
— Ну, как знаешь. Кстати, ваши приехали.
— Давно?
— Полчаса назад. Проскочили мимо тебя. Не узнали, походу.
— Походу, – чувствуя, как внутри появляется страх, он кивнул и спросил: — Где они?
— Осматривают тело, – Яков махнул рукой. – Дальше по коридору, второй поворот налево, двенадцатый бокс.
— Спасибо.
Максим пошёл по коридору. Каждый шаг борясь со страхом, заставляя себя делать следующий. И опять. С каждым пройденным метром прилагая всё больше усилий, чтобы двигаться вперёд.
Остановившись у двери, он несколько раз вздохнул, набираясь решимости, и вошёл. Двое мужчин обернулись. Максим не успел отреагировать, когда человек, стоящий рядом с Азодом, сделал быстрое движение навстречу. Неуловимый обычным человеческим взглядом удар отбросил парня. Запоздалый взрыв боли в челюсти, совпавший с хрустом в плече от падения. И жёсткий голос, обращенный не к нему:
— Успокойся.
Максим приподнялся, опершись на руку, и тряхнул головой. Пощупав челюсть, он посмотрел на залитое слезами лицо Оба. В его глазах плескалась ненависть. И не только на парня. Иначе он бы не остановился. Отведя взгляд, Максим встал.
— Как это случилось? – спросил Азод.
Посмотрев на оперативника, на лице которого залегли глубокие морщины, Максим пересказал ночной маршрут. Выслушав, старый оперативник кивнул и повернулся к молчавшему санитару:
— Тело ещё нужно?
— Эм… вообще не знаю. Никаких особых указаний не поступало… Но документы ещё…
— Оформите всё, – сказал Об. – Я займусь похоронами.
— Нет, – сказал Азод. – Этим займусь я.
— Я…
— Ты ей никто, – он посмотрел латышу в глаза. – А я отец.
— Какой ты наху…
— Заткнись, – его глаза сузились. – Пока здесь не появился второй труп.
Они буравили друг друга взглядом. Спустя мгновения бесшумного противостояния Об отвёл взгляд. Азод кивнул и сказал:
— Я отвезу её домой.
— Хорошо.
— Ты остаёшься здесь. Разбери её вещи и отправь родне. Как всё закончится, я скажу, где её похоронили.
Об кивнул.
— Мне что делать? – спросил Максим.
— Продолжать задание, – Азод внимательно посмотрел на него. – Если нужна помощь — обратись к Обу.
— Понял.
Не зная, что ещё делать и чем помочь, он вышел в коридор. Оказавшись на улице, Максим глубоко вздохнул и побрёл в гостиницу. Не стоит им говорить, что он может найти убийцу. Только не сейчас. Им надо прийти в себя. Вернувшись в номер, парень сел на кровать и достал пакет. У него своя работа.
Вытащив трофей, он провалился вглубь памяти. Перед глазами предстала Ассоль. Разодранная, сломанная. Углубиться. По телу прошла волна боли. В сознание ворвалась ярость и жажда крови. По мышцам ударила судорога. С трудом удержавшись от настойчивого перевоплощения, Максим отпустил чужое сознание. Вытерев пот со лба и переведя дыхание, он вновь обратился к трофею.
Пропустил мимо фазу трансформации и брождения по ночному городу, всё равно захватив отголоски эмоций. Остановился на подвале заброшенного дома. Заранее принесённая одежда. Непонятный матрас и обрывки ткани вместо одеяла. Несколько бутылей с водой. Чтобы смыть кровь.
Назад. Гостиничный номер и странный человек, сжимающий ладонь и что-то вкрадчиво говорящий. Тот же номер и другой человек. Доставивший сюда. Буря эмоций от перелётов. Холод. Собственное имя. Священник. Подвал. Ярость.
Ему опять пришлось остановиться. Вновь нахлынуло желание стать зверем. Используя другие трофеи анималистов, он никогда такого не испытывал. Проведя рукой по лицу, стараясь не обращать внимания на боль в голове, он с удивлением посмотрел на ладонь. От постоянного напряжения пошла носом кровь.
Поморщившись, он сходил умыться и достал из сумки аптечку. Простые вещи, которые могут понадобиться в любой момент. Пластыри, вата, таблетки от головной боли, средства от диареи и седативные.
Засунув в ноздрю туго свёрнутый кусок ваты, он закинул в рот пару таблеток обезболивающего. Поморщившись от горечи во рту, тяжело вздохнул, вернулся на кровать.
Сколько он уже копается? Явно больше положенного. И возникало ощущение, что не все мысли принадлежат ему. После задания нужно обязательно перечитать дневник. Вспомнить себя. А пока…
Гнев от уколов, нанесённых невиданными ранее существами. Сладко пахнущая текущая сука, за которую сражался. Постоянная охота для пропитания и на подобных себе. Небольшая стая одновременно похожих и на волков, и на людей существ.
Обливаясь холодным потом, он вынырнул из чужой памяти. Вновь чуть не поддался желанию перевоплотиться. Владелец трофея явно не считал себя человеком. Как бы это не звучало. Лишь зверь, старающийся понять, как ведут себя новые жертвы.
Осторожно убрав в пакет волос, он выдохнул. Узнал всё, что нужно и даже больше. Теперь он может найти ублюдка, сотворившее такое с Ассоль и… И что? Задержать? Убить?
Раздались глухие ругательства, отвлёкшие от размышлений. Максим удивлённо посмотрел на стену. Комната Ассоль. Её уже сдали? И лишь позже вспомнил, что Об должен собрать вещи девушки.
Ещё раз умывшись, он вновь посмотрел на трофей. Холодная вода немного прояснила голову. Ненадолго. Но этого хватило, чтобы принять решение. Он вышел из комнаты и постучал в соседнюю дверь.
— Что? – раздался крик.
— Об, это я.
— Пошёл нахер!
— Янис. Есть разговор.
Через несколько секунд дверь открылась. В дверях стоял человек с красными глазами и носом, обгрызенными до крови губами. Сломленный. И в любое мгновение готовый напасть.
— Какой разговор?
Отбросив последние сомнения, Максим сказал:
— Я могу его найти.
— Что?
— Я. Могу. Его. Найти.
— Как?
— Вот, – он достал из кармана пакет.
— Что это?
— Волос.
— Вижу. Как это поможет найти…
Максим вздохнул и сказал:
— Мой фактор, конвергенция.
— Что?
— Это значит…
— Я знаю, что это значит, – зарычал Об. – Как ты… Хотя, понимаю. Так ты узнал моё имя?
— Нет. Ассоль сказала.
— Зачем?
— Не важно.
— Я сам решу, важно это или нет.
— Так ты хочешь его найти или нет? – поморщился Максим.
— Да, – ответил Об и презрительно скривил губы. – Но когда мы закончим, доложу руководству.
— Как хочешь.
— Тогда идём.
— Не сейчас. Ближе к ночи.
— Почему?
— Мне нужно прийти в себя. Иначе не получится.
Об смерил его взглядом:
— Хорошо. Будь готов к вечеру.
Дверь захлопнулась. Несколько секунд тупо посмотрев на деревянную преграду, Максим вернулся в номер. Вновь появилась ноющая боль в голове. Достав футболку, он смочил её в холодной воде и, улёгшись на кровать, положил на лоб. Нужно побыстрее разделаться с заданием и вернуться в Отдел. К дневнику. Отсеять чужие воспоминания. И напиться.
Когда Максим в очередной раз коснувшись пакета с трофеем, к нему пришло спокойствие. Ощущая на коже приятную прохладу, он незаметно задремал. Вся полученная информация за последние часы мелькала во сне, приобретая странные формы. Он бегал по лесу в облике зверя. Слушал проповеди. Летел. Охотился. Мелькнуло знакомое лицо…
Настойчивый стук выдернул из кошмара. Сев и тряхнув головой, избавляясь от остатков сна, он пошёл открывать дверь. На пороге вместе с Обом стоял Азод. Максим пропустил оперативников в номер и закрыл дверь.
— Я думал, ты уже… это…
— За один вечер тело не выдадут, – он окинул парня взглядом, словно увидел в первый раз. – Об мне рассказал.
Кивнув, Максим поморщился от резкой боли в висках. Достал новую порцию обезболивающего и закинул в рот. Стоящий с непроницаемым лицом Азод дождался, когда он проглотит таблетки, и спросил:
— Ты меня читал?
— Нет.
— А кого-нибудь из Отдела?
— Да.
— Кого?
— Суггеста, который допрашивал, когда нас привезли.
— Всё?
— Всё.
— И ты ему веришь? – спросил Об.
— Пока да, – кивнул Азод. — К делу. Ты сказал, что можешь его найти. Знаешь где он?
— Приблизительно.
— Что это значит? – нахмурился латыш.
Максим достал запакованный волос:
– Он не знает русский. Так что название улицы не скажу. Но я видел места, где он бывает.
— И где?
— Во-первых, гостиница.
— Ты представляешь, сколько их в городе?
— Нет. Но все и не нужны. Высокое и длинное кирпичное здание. Вид на Неву.
— Нужно ехать, – сказал Об. – Опиши его. Разделимся и быстро всё проверим.
— Зачем разделяться?
— Ты глухой?
— Я тебя прекрасно слышу. Но есть вариант лучше.
Достав телефон, Максим запустил браузер и набрал запрос. Спустя несколько минут показал фотографию:
— Вот.
Об повернулся к двери:
— Поехали.
— Стой, – сказал Азод.
— Что ещё?
— Знаешь, как его зовут? Или как выглядит? Кого ты собрался искать?
— Он и расскажет, – кивнул латыш на парня. — Он же в его шкуре побывал.
— И как, по-твоему, это выглядит? – удивился Максим. — Как в кино? Смены ракурса и всё такое? Он не смотрится в зеркало, а случайных отражений недостаточно. Никто не запоминает, как выглядит в мелькнувшем отражении. Единственное, что я узнал — имя. Тобиас.
— И что будем делать?
— Во-первых, — сказал Азод, — мы не пойдём в гостиницу.
— Почему?
— Ты уверен, что он там?
— Нет. А во-вторых?
— Ты сказал, – он посмотрел на Максима, – у него есть место, где отсиживается после нападений.
— Да.
— Сможешь найти?
— Попробую.
— Зачем? – спросил Об. – Или ты думаешь, он нас дожидается?
— Если его там нет, подождём. Или ты думаешь, он остановится?
Латыш кивнул, и Максим вновь уткнулся в телефон. Всматривался в карту города, в увеличенные изображения улиц. Пытался узнать места, виденные в чужой памяти. Пару раз он притрагивался к трофею для более чёткого сравнения местности. Спустя полчаса вновь показал экран телефона:
— Вроде здесь.
— Вроде? – нахмурился Об.
— Повторяю, он не умеет читать. Так что его голова слабо похожа на карту.
— Ладно, – сказал Азод. – Этого хватит, чтобы начать.
— Ещё кое-что. Он… странный.
— В смысле?
— Не знаю, как объяснить… но такое ощущение, что большую часть жизни он провёл в изменённом состоянии.
— Насрать, – сказал Об. – Ещё что-нибудь?
— Он религиозный фанатик.
— С чего ты взял? – спросил Азод.
— Перед нападением спрашивает про бога.
— Какого?
— Понятия не имею. Просто спрашивает и нападает.
— Знакомо? – посмотрел на Оба Азод.
— Ты про общины?
— Да.
— Что за общины? – спросил Максим.
— По дороге расскажу, – он направился к двери и, выйдя в коридор, продолжил: — Есть тип религиозных фанатиков, староверы или что-то в этом роде. Верят в тотемы, старых богов и так далее. И когда среди них рождается кто-нибудь, способный перевоплотиться, стараются заставить его оставаться в этой форме.
— Зачем?
— Ебанутые, – вставил латыш.
— У них своя вера, в которую я не лезу. Пока они не доставляют проблем.
Выйдя на улицу, Максим в очередной раз вызвал машину. Водитель то и дело кидал напряжённые взгляды на троицу молчаливых оперативников. И облегчённо выдохнул, когда ему протянули деньги в конце поездки.
— Здесь? – спросил Азод.
Максим огляделся:
— Вроде.
— И куда?
— Туда.
Они прошли к старому трёхэтажному зданию, непонятно каким образом выжившему в постоянно строящемся городе. На приближающихся мужчин смотрели мёртвые глаза выбитых окон. Они остановились у входа с отсутствующей дверью.
Оперативники достали оружие, проверили обоймы и сняли с предохранителя. Азод отвернул крышку фляги. Максим повторил его действия, потянувшись к трофею одного из водяных. Любой другой здесь бесполезен. От способностей крота может обрушиться здание, ветер бьёт по площади, что не очень хорошо в замкнутом пространстве, а для огня нужно питание. И защитные перчатки, чтобы не спалить руки. Хотя поджечь какую-нибудь деревяшку он сможет.
— Готовы? – тихо спросил Азод.
— Да. – ответил за обоих Об. – Как идём?
— Где он? – повернулся он к Максиму.
— В подвале.
— Сколько выходов?
— Один. Остальные замурованы.
— Тогда вместе. Первый я, следом Об. Ты замыкаешь.
Войдя в здание, они шли, стараясь не задевать кучи битых стёкол и пустых бутылок. Морщась от запаха и обходя кучи экскрементов. Осторожно делая каждый шаг по прогнившему деревянному полу. И освещение не помогало. Опасаясь быть замеченными, они не включали фонари, а проникающего света луны не хватало.
Дойдя до полуразрушенной лестнице, ведущей в подвал, Азод вступил в темноту. За ним Об. Максим сделал первый шаг на ступень, и в нос ударил сильный запах собачьей шерсти. Наконец, спустившийся первым, включил фонарь.
Огромный подвал с колоннами разделялся стенами с проходами на три части. И именно в первой находилась лёжка Тобиаса. Луч света опустился на лицо человека, и куча тряпья, в которой он лежал, зашевелилась.
Они вытянулись в линию, и, не собираясь оставлять ему шанса, Азод метнул к нему луч воды. Распределил его над человеком наподобие одеяла и накрыл, прижимая. Раздалось глухое рычание. Тобиас засучил руками, пытаясь оторваться от пола.
— Не двигаться! – крикнул Азод. – Интерпол!
Эхо разнесло слова и унесло вверх, в ночь улицы. Тобиас повернул голову к напавшим. Увидев жёлтые глаза, оперативник замер:
— Назад!
— Что? – удивился Об.
— Назад! – повторил Азод.
Не отводя взгляда от накрытого водяной плёнкой, он сделал осторожный шаг к лестнице. Об, напротив, шагнул вперёд.
— Назад!
— Да пошёл ты!
Латыш направил дуло пистолета на голову Тобиаса. Но тот уже мало походил на человека. Появилась густая шерсть, вытянулись челюсти с проступившими острыми зубами. На пальцах рук начали отрастать когти.
Азод стиснул зубы от напряжения, стараясь не дать твари выбраться. Медленно опустившись на колено, он прорычал:
— Назад… это не…
Максим сформировал водяной шар, чтобы помочь удержать Тобиаса. И не успел. Перевоплощённый с силой оттолкнулся от пола, разрывая водяную плёнку. И врезался в потолок, оставляя вмятину. Рухнув на пол, тут же прыгнул, целясь в ближайшего человека.
Об выстрелил. Максим успел развернуть шар в водяную стену и направил в Тобиаса. Врезавшись в преграду, он отскочил, получая свинцовые заряды от латыша. И вновь отпрыгнул, возвращаясь на лежанку, уворачиваясь от водяной плети Азода.
Вспомнив про зажатый в руке пистолет, Максим навёл дуло на цель, когда зверь вновь прыгнул. Перелетев Оба, не обращая внимание на пули, вгрызающиеся в тело, сделал ещё прыжок. В этот раз выбрав целью парня.
Лихорадочно возводя стену, Максим понял, что не успевает. Лишь нажал на курок, посылая пулю в Тобиаса, когда почувствовал удар в бок. С пути зверя его оттолкнул водяной шар Азода. Перекатившись через плечо, он обернулся и посмотрел на место, где только что стоял, и выстрелил в замершего от удивления Тобиаса. Сформировал очередной сгусток, истончил кончик до толщины иглы и бросил, целясь в глаз.
Заметив опасность, зверь отскочил и схлопотал пулю в спину от Оба. Вновь увернулся от посланного уже Азодом снаряда, припал к земле и прыгнул вверх, оставляя ещё одну вмятину. Повторил. Удар пробил сгнившие деревянные перекрытия, и Тобиас оказался на первом этаже.
— За ним! – крикнул Об и побежал к лестнице.
— Стой! – бросился за ним Азод.
Максим проводил их взглядом. Они не смогут его догнать. Зверь скроется, и придётся начинать всё заново. Сколько ещё умрёт, прежде чем его остановят? Вытащив из кармана пакет, он достал волос и потянулся к трофею.
Перед глазами вновь замелькали воспоминания. Но сейчас нужно только одно. Зафиксировав нужный момент, отпустил жажду перевоплощения, давая силе проникнуть в себя. В тело полилась мощь. По мышцам пробежала судорога. И сменилась болью. Ноги свело, он упал. Кожа растягивалась и зудела от проступающих волос. Он едва не потерял сознание от боли, когда начали смещаться и менять форму кости. И всё стихло.
Открыв глаза, он осмотрелся. Вместо ярких цветов чётко проступил серый мир. Темнота больше не являлась препятствием. Максим втянул носом воздух, и окружающее пространство расцвело новыми красками. Чувствуя распирающую мощь, он стряхнул остатки одежды и закричал. Из глотки вырвался рык.
Быстрым прыжком сместившись к дыре в потолке, он метнулся в провал на потолке и оказался на первом этаже. Поведя носом, определяя местоположение напарников, почувствовал след, оставленный сбежавшим зверем. Выскочив на улицу через окно, рядом с оперативниками, бросил взгляд на замерших. И помчался дальше. За диким зовом охоты.
Следовал по пути Тобиаса, отсекая запахи и набравшие громкость звуки спящего города. Завернув в очередной двор, остановился, встретившись глазами с замершим напротив зверем. Максим понимал, чувствовал, что превосходит его. Силой, ловкостью, скоростью. Размером. Усиленное Марлен чудовище против вечно голодного волчонка. Издав довольный рык, он бросился на противника.
Два зверя, покрытых чёрной шерстью, сливающейся с ночью, столкнулись. Над улицей раздались взвизги боли и гневный рык. Они пытались вцепиться друг другу в горло. Наносили удары, вгрызались в подставленные лапы. Спустя мгновения противостояния они отскочили в стороны и медленно закружили, выбирая момент для атаки. По шерсти стекала кровь, капая на землю.
Не отводя взгляда, Тобиас поднёс лапу к морде, принюхался и слизнул багровую каплю. Понимая, что проигрывает, зарычал и бросился прочь. Чувствуя за спиной Максима, он метался по улицам и дворам, надеясь спутать следы. И с каждой минутой слабел от полученных ран. Забежав в очередной двор, заметил горящий свет, льющийся через стекло двери. Он разбежался и снёс деревянное препятствие.
Максим, ощущая радость погони, зная, что добыча не скроется, лишь ненадолго задержался. Проскочив деревянные обломки, он повёл носом, отмечая сладкий запах крови. Появился голод и потребность залечить раны. Повернув голову, увидел лежащую на полу женщину. Дыхание со свистом вырывалось сквозь дыру в горле, пузырясь кровью на ужасной ране.
Поведя ушами в сторону раздавшегося треска и крика ужаса, он бросился на шум. Влетев в комнату, увидел, как Тобиас выдирал кусок мяса из оставшегося в живых человека. Сходу влетев в почти невредимого противника, он проломил хлипкую стену. Максим резко отскочил от вцепившегося в очередную жертву зверя. И зарычав, прыгнул.
Откинув человека, Тобиас прошмыгнул под ним и выскочил в коридор. Издав недовольный рык из-за скользнувшей на крови лапы, Максим выбежал из комнаты. След вёл к лестнице на этаж выше. Кто-то решил узнать, что за шум, и, выйдя в коридор, встал на пути. Смахнув лапой препятствие, Максим в несколько прыжков оказался на втором этаже. Проскочив очередной труп, кинулся к выбитой двери.
Увидев противника, прыгнул, вновь стремясь сшибить с ног. В этот раз не удалось. Максим в полёте извернулся и вцепился зубами в загривок Тобиаса. Зверь взвизгнул и дёрнулся, освобождаясь.
Рухнув на пол и продолжив борьбу, две огромные туши сносили всё вокруг. Тобиас попал Максиму по глазам. Парень отпрянул, и противник кинулся в горло. Спасла нечеловеческая реакция, и он успел подставить лапу. Тут же почувствовав, как его бросают на пол, зарычал от боли в выдираемой из сустава конечности.
Взрыкнув, он кувыркнулся и, оказавшись на животе, согнул локоть, не обращая внимания на раздираемые зубами мышцы, смещаясь за противника. Вцепившись свободной лапой в бок Тобиаса, потянул, затаскивая себя на спину. Сомкнув пасть на загривке, он подтянул задние лапы и всадил когти в поясницу. Крепко сцепив челюсти, он распрямился, выдирая пласты кожи и мяса.
Испытав дикую боль, Тобиас сжал челюсти, и Максим зарычал, чувствуя, как ломаются кости. Но не разжал пасть. И снова всадил когти в сочащуюся кровью рану. И вновь резко выпрямил ноги. Раздался скулёж, челюсти, державшие лапу, раскрылись. Попытка скинуть, но он лишь до потемнения в глазах сжал зубы.
Максим вновь упёрся ногами. Последний рывок — и спина, лишившаяся мышц, не выдержала. Позвоночник с хрустом разорвало, и нижнюю часть тела откинуло назад. Взвыв от боли, Тобиас отчаянно замолотил лапами.
Подогнув колени, так и не разжав челюсти, Максим медленно поднялся, удерживая всё ещё живого зверя. Освободив лапу из бока, он схватил нижнюю челюсть. Одновременный рывок зубами и рукой. Ещё один. И ещё. Хруст. Последний раз. Шея не выдержала, ломаясь у основания спины. На пол хлынула кровь. Бросив ещё живое тело на пол, он упёрся коленями и всадил пальцы в глазницы. Оторвав голову, поднял над собой и зарычал.
Поёжившись от срастающихся костей, он отбросил ненужную вещь и огляделся. Рядом лежал ещё живой мужчина, с разорванным животом из которого вывалились кишки. Максим сделал шаг к нему, чувствуя проснувшийся голод. Набраться сил. Заживить раны. Есть. Он справился. Победил. У него есть право.
Наклонившись, посмотрел на бледное от ужаса и боли лицо и вздрогнул от посетивших мыслей. Но бьющееся в голове знание, что он сильнее, и сладкий запах крови путали сознание. Тряхнув головой, он попытался дотянуться до себя. Вернуться в нормальный облик. С усилием отгоняя ощущение мягкой и тёплой плоти рядом, он коснулся своего я. И ничего.
Закрыв глаза, он попытался ещё раз. Вновь пустота. Лишь усилилось желание вырвать кусок из замершего человека. Внутри пробежал холод страха. Неужели он не сможет… Вновь тщетная попытка вернуть нормальный облик. Чувствуя, как глухо остаётся тело к попыткам и как в голове всё сильнее звучит голод, он взвыл.
Пришла безумная идея. Он посмотрел на раненого, отогнал пагубные мысли и коснулся лапой. Мужчина вздрогнул и открыл рот в беззвучном крике. Максим потянулся к его сознанию. И пришла боль. Но с ней и отголосок человеческого сознания. Пусть чужой, но сейчас главное выбраться из тела зверя.
Закрыв глаза, хрипя от боли и истекая слёзами, он почувствовал, как по телу прошла судорога. Медленно, гораздо медленнее, чем превращался, он возвращал человеческий облик. Боль от трансформации и чувства раненого сводили с ума, заставляя сознание искать тёмный угол, в котором можно переждать.
В последний момент открыв глаза, он с облегчением посмотрел на свою человеческую руку и упал. Повернувшись на бок и подтянув ноги к животу, обхватил колени и тихо взвыл, словно исполняя песню умирающего зверя. И на последнем дыхании сознание отключилось.
До вошедших в здание оперативников донёсся вой. Азод поморщился, глядя на труп женщины, Об же скользнул равнодушным взглядом.
— Что это за здание? – спросил латыш.
— Общежитие.
Они осторожно шли по пути разрушения. В коридоре находились люди, с ужасом заглядывающие в разрушенные номера и сбегающие к себе. Скоро здесь будет полиция. Достав телефон, Азод позвонил старшему.
— Да? – раздался уставший голос.
— Записывай, – он продиктовал адрес. – Высылай зачистку и мозгоправов. Срочно.
— Подробности?
— Множественные жертвы. Опасность заражения.
— Чем?
— Ликантропия.
В трубке что-то булькнуло.
— Уверен?
— Да, Соха.
— Пиздец, – донеслось в ответ. Раздался скрип, звук удара тела обо что-то твёрдое и проклятия. Наконец собеседник вспомнил, что не закончил разговор: — Высылаю. Никого не выпус…
— Знаю, – Азод сбросил вызов, посмотрел на Оба и кивнул на выбитую дверь. – Нужно остаться.
— Монетку подбросим?
— Нет, – вздохнул Азод, достал пистолет и открыл флягу. – Тебе проверять.
Кивнул, латыш вытащил оружие и медленно пошёл по лестнице. Проходя мимо трупов, он заглядывал в комнаты, где лежали мёртвые. Железный привкус во рту заставлял морщиться. Он вошёл в комнату, где валялись останки зверя и голый Максим в позе эмбриона рядом с едва дышащим мужчиной. Склонившись над парнем, он поморщился, уловив дыхание. Перевёл взгляд на мужчину. Не возникало сомнений, как нанесена рана. С такой практически невозможно выжить. А если получится…
Подойдя к мужчине, смотрящего с мольбой в глазах, он схватил за ногу и дёрнул, укладывая на пол. Последних сил раненого хватило на вялый вскрик, и сознание померкло. Об постоял минуту, прислушиваясь. Раздалось слабое дыхание. Поморщившись, он опустил колено на горло мужчины и перенёс вес на ногу. Тот даже не пришёл в себя.
Поднявшись спустя минуту, он подошёл к Максиму и прицелился в голову. Оглядев комнату, убрал оружие и усмехнулся, глядя на парня:
— Тебя сгноят заживо.
